|
П: Имя?
И: Иисус. А ваше? П: Понтий Пилат. И: Очень приятно. П: Вы так считаете? И: А вы нет? П: Вы еврей, Иисус? И: А почему вы спрашиваете? П: А почему вы отвечаете вопросом на вопрос? И: Вы антисемит? П: А почему вас это беспокоит? И: Нет, почему ВАС это беспокоит? П: А кто вам сказал, что меня это беспокоит? И: А зачем вы спрашиваете? П: А я должен вам давать объяснения что, почему и у кого я спрашиваю? И: А я должен давать ответы на вопросы неясного содержания неизвестно кому? П: То есть вы сомневаетесь в моих полномочиях задавать вам вопросы? Вы не верите, что я Понтий Пилат, прокуратор Иудеи? И: А какие у вас доказательства? П: А я должен вам это доказывать? И: А почему нет? П: А почему да? И: А почему нет? П: Иуду знаете? И: А должен? П: Вы можете ответить на вопрос? И: А вы? П: Это вы вели проповеди и предсказывали смену власти? И: Это вам кто сказал? П: А это относится к делу? И: А у вас ко мне какое-то дело? П: Вам не кажется, что вы переходите всякие границы? И: Вы так думаете? П: Это вы ходили по воде, аки по суху и исцеляли тяжело больных? И: А если головой подумать? П: Это вы называли себя сыном Божьим? И: Что вы хотите? чтобы я ответил? П: А правду сказать не судьба? И: А я похож на сумасшедшего? П: А если я велю вас казнить? На кресте распну? И: А за что? П: А разве недостаточно всего вышеперечисленного? И: А может все-таки потому, что я еврей? П: А вы таки еврей? И: А разве не сын Божий? П: Это можно считать признанием? И: А разве не вы cами это сказали 11-ю строчками выше? П: А разве я не ваши слова повторил? И: А вы разве слышали? П: А если вы это говорили не при мне? И: А как бы вы тогда это слышали? П: Вы думаете у меня нет осведомителей? И: А вы уверены в их осведомленности? П: А может все-таки сразу на крест? И: А может вы все-таки антисемит? П: А вы таки еврей? И: Где я это сказал? П: Вы мне надоели! Казнить его немедленно! И: Вы таки антисемит. П: Вы таки еврей.
Молодой еврей пришёл к известному нью-йоркскому раввину и заявил, что хочет изучить Талмуд.
- Ты знаешь арамейский? - спросил раввин. - Нет. - А иврит? - Нет. - А Тору в детстве учил? - Нет, ребе. Но вы не волнуйтесь. Я закончил философский факультет Беркли и только что защитил диссертацию по логике в философии Сократа. А теперь, чтобы восполнить белые пятна в моих познаниях, я хочу немного поучить Талмуд. - Ты не готов учить Талмуд. Это глубочайшая книга из всех, написанных людьми. Но раз ты настаиваешь, я устрою тебе тест на логику: справишься - буду с тобой заниматься. Молодой человек согласился, и раввин продолжил: - Два человека спускаются по дымоходу. Один вылезает с чистым лицом, другой - с грязным. Кто из них пойдёт умываться? У молодого философа глаза на лоб полезли: - Это тест на логику?! Раввин кивнул. - Ну, конечно, тот, у кого грязное лицо! - Неправильно. Подумай логически: тот, у кого грязное лицо, посмотрит на того, у кого лицо чистое, и решит, что его лицо тоже чистое. А тот, у кого лицо чистое, посмотрит на того, у кого лицо грязное, решит, что сам тоже испачкался, и пойдёт умываться. - Хитро придумано!А ну-ка, ребе, дайте мне ещё один тест! - Хорошо, юноша. Два человека спускаются по дымоходу. Один вылезает с чистым лицом, другой - с грязным. Кто из них пойдёт умываться? - Но мы уже выяснили - тот, у кого лицо чистое! - Неправильно. Оба пойдут умываться. Подумай логически: тот, у кого чистое лицо, посмотрит на того, у кого лицо грязное, и решит, что его лицо тоже грязное. А тот, у кого лицо грязное, увидит, что второй пошёл умываться, поймёт, что у него грязное лицо, и тоже пойдёт умываться. - Я об этом не подумал! Поразительно - я допустил логическую ошибку! Ребе, давайте ещё один тест! - Ладно. Два человека спускаются по дымоходу. Один вылезает с чистым лицом, другой - с грязным. Кто из них пойдёт умываться? - Ну: оба пойдут умываться. - Неправильно. Умываться не пойдёт ни один из них. Подумай логически: тот, у кого лицо грязное, посмотрит на того, у кого лицо чистое, и не пойдёт умываться. А тот, у кого лицо чистое, увидит, что тот, у кого лицо грязное, не идёт умываться, поймёт, что его лицо чистое, и тоже не пойдёт умываться. Молодой человек пришёл в отчаяние: - Ну поверьте, я смогу учить Талмуд! Спросите что-нибудь другое!! - Ладно. Два человека спускаются по дымоходу... - О Господи! Ни один из них не пойдёт умываться!! - Неправильно. Теперь ты убедился, что знания логики Сократа недостаточно, чтобы учить Талмуд? Скажи мне, как может быть такое, чтобы два человека спускались по одной и той же трубе, и один из них испачкал лицо, а другой - нет?! Неужели ты не понимаешь? Весь этот вопрос - бессмыслица, и если ты потратишь жизнь, отвечая на бессмысленные вопросы, то все твои ответы тоже будут лишены смысла! - Мистер Гонтмахер, учитывая ваш преклонный возраст, экзамен на гражданство мы проведем на русском языке. Мистер Гонтмахер, вы слышите меня? Что вы смотрите наверх? Пришел сын к отцу: - Развожусь. Надоело! Права мать – жена у меня ленивая. Сколько можно самому выгребать? - Прости меня, сын, - сказал в ответ отец. - За что? - За то, что я не всегда был добр с твоей матерью. Это моя вина, что в тебе есть темный уголок с мыслью о разводе… - Не разводиться? - Не разводись… Даже не думай никогда об этом. - Терпеть до конца дней? - Не надо терпеть… Ты не ее терпишь, а свое плохое отношение к ней. Изменишься сам – изменится все вокруг. - Как измениться? - Смотри на жену, как учит Господь. Она – Его дар для тебя. Твоя радость… Твоя помощница… Мать твоих детей… Немощнейший сосуд, который Бог дал тебе в руки, чтобы ты держал нежно, осторожно, хранил… Все остальное – мелочи! Если она что-то сегодня не умеет – научится. Ты и сам не все умеешь, что должен делать… Если что-то не успевает – покрой эту ее слабость своею силою и любовью… Если чего-то не знает, расскажи вечером за чашкой чая, нежно обняв за плечи… Ваш путь – он только ваш. Ваша любовь – только ваша. Любой, кто "вставляет" тебе в глаза ненависть, - враг твоего дома. Даже если это твоя мать… Твой брат… Или твой лучший друг… Не суди их за это. Прости. И каждому из них дай понять, что за свою жену, за свою любовь ты, если надо, без раздумий умрешь, но никому даже плохим словом прикоснуться к своей семье не позволишь… - Вас с мамой тоже хотели разлучить? - Мы и без "помощников" иногда крепко ссорились. Глупыми были, гордыми… У вас другая жизнь. Вас от Бога никто не гонит. Просите у Него мудрости. Уступайте друг другу… Жалейте и утешайте один другого… Любовь, если ты не знаешь, она ведь растет. Все ее величие, всю ее ценность ты увидишь только в глубокой старости, когда все ту же жену вечером нежно обнимешь за плечи, и вам не нужно будет слов…
ТЮРЬМЕРИКА
Тюрьма эта немаленькая, тысяча четыреста человек в девяти блоках. Шестой и восьмой залы – это карантин, оранжевая униформа, туда поступают вновь прибывшие. В седьмом – особо опасные, синяя униформа. Пятый зал – «тихий» и депрессивный, это там где я сейчас нахожусь. Девятый блок – карцер. Третий – спортивный, надо писать прошения чтоб туда перевели; второй и четвертый – ожидающие суда драг дилеры и прочая шушера. Помещение наше два яруса, площадь двадцать на тридцать метров, высота около пятнадцати, на потолке – большой вент. Туда с тоской поглядывают самые отчаянные, мечтают вскарабкаться по стенке и вылезти на крышу, но там еще решетка два пальца толщиной. Освещение в зале тускло депрессивное, воздух спертый. На каждом этаже по шестнадцать клеток, в каждой клетке по три железные полки. В конце зала восемь душевых кабинок, закрывающиеся шторками, две микроволновки, шесть телеков. Вся конструкция – металл бетон. Посреди блока – двадцать металлических столов, при них – по четыре стула. Чтобы зэки табуретками друг друга не убивали, все прочно ввинчено в стены и пол. Рядом с душевыми кабинками – три простеньких тренажера и два платных телефона. Всё окрашено в серый цвет. Раз в день выводят на выгул (REC [1] ). Охранник открывает дверь и орет: “RE-EEC”! Дается минута на подготовку, не успел – жди до завтра. А я заранее стою у выхода, REC для меня, в буквальном смысле: «глоток свежего воздуха». По коридору двадцать шагов, сквозь металлоискатель, двери налево и… о, чудо, я на улице! Пусть там три забора колючих пять метров высотой, пусть вышки с автоматчиками… я на улице! Смотрю на небо, на облака, на деревья, солнышко радостно встречает, жмурюсь, подставляю лицо, впитываю витамины, кислород вливается в легкие, миллиарды клеток танцуют в благодарности, выцеживая пропитанный китайской лапшой углекислый газ. Нахожу тихое местечко вдали от надоевших рож, никого не видеть хоть один час. У забора зеленая полоска, снимаю ботинки, прогуливаюсь по траве… целительная энергия подымается через ступни вверх вверх… прохаживаюсь медленно и в благодарности. Захожу за угол, оттуда меня почти не видно, сажусь на травку, настраиваюсь посидеть в тишине… тут вижу тип один в инвалидной коляске подруливает, я его раньше не видел. Белый, волосы длинные, лет шестидесяти, лицо помятое внутренними муками. – Привет, Я Джефф… ты русский? – Ну, можно так сказать, из Молдовы. – А, это возле Берингова пролива, знаю… Хорошее местечко ты нашел, я тоже люблю уединение, устал от этих обезьян, – говорит Джефф, понизив голос и оглядываясь. – Пять лет среди них… А ты давно тут? – Три месяца. – Три месяца… – он усмехнулся, – я бля пять лет, причем три года в карцере, нигера одного чуть не убил, он меня заточкой в бок, а я ему в горло вцепился и душить, душить… он хрипит, копы меня по спине дубинами, а я держу, удавил бы… По спине сильно били, сознание потерял, диски повредили, с тех пор в коляске. Но срок не добавили, а могли. В карцер перевели, я там один три года… нелегко, крыша едет, но хорошо что черных нет. В этом блоке их не много, а там где я был, семьдесят процентов нигеры. – Я не расист, нет… – говорит Джефф оглядываясь… как раз черный охранник проходил мимо, – у меня друзья афро-американцы на свободе были… но тут они другие… тут ОНИ расисты… ведь на воле мы – белые, балом правим… а они там второй сорт, даже третий после иммигрантов. Не в обиду, у тебя английский отличный… где ты его так хорошо выучил? – Да в тюрьме, за эти три месяца и усовершенствовал. – На воле, да… мы правим миром, а тут – они. Для негров – тюрьма это – дом, ведь они всю жизнь в кандалах… а мы тут – гости. И это хорошо, не будем делать из этого места дома. Я кивнул, согласен на все сто. – А у меня ведь на свободе ничего нету… через две недели на волю, а куда идти, на улицу? В ночлежку? Хорошо что калека, теперь в дом для престарелых определят, вот видишь нашел плюс, – он засмеялся… – пенсия, пособие, жить можно… карточки на продукты, бесплатное жилье, правда там одни старперы, жирные бля бабы в колясках, слюни текут, депрессняк… а что делать… У меня ведь бизнес был, чувак, я имел свой нефтебизнес, конкуренты подставили… статья – терроризм… сшили мне дело «конспирация государственного переворота», это я много лишнего на своем блоге писал… Свободная страна? – Он огляделся… – Бежать надо отсюда, я бы сразу за границу и в Россию, оттуда экстрадиции нет, да и женщины там красивые у вас…». Глазки его чуть прояснились, даже огонек мелькнул азартный, – «Погулять бы еще, я ведь молодой, ты не смотри что я в коляске, но у меня бля пять лет испытательного срока, паспорт отняли, суки…» Он подъехал поближе и перешел на шепот. – У меня есть план… через Берингов пролив, через Аляску, там нанять катер рыбацкий, и в Сибирь… Ха-ха! – он засмеялся своей мысли – Поможешь? – А там что делать будешь? – Где? – В Сибири? – Да ты что… мне бы только выбраться из этой страны… разберусь. – Там тоже как-то надо выживать, Джефф… – Да бля, охотится буду… – В коляске? – Я там поднимусь, заниматься буду… – В Сибири навряд ли ты врача найдешь, если что. – Да я стану на ноги, посмотришь, я там стану на ноги, свежий воздух, грибы, ягоды, бабу сибирскую найду, охотится будем, свои грядки, овощи, фруктики… какие там кстати фрукты растут в Сибири? У Джеффа засветились глазки, он схватил меня за руку, будто я его гид и сейчас поведу через пролив, где он будет жить как отшельник, питаться кореньями, медитировать на холмике, может даже и русскую отшельницу-единомышленницу найдет. – Тебе надо будет русский выучить сначала, – поддерживаю Джеффа, – там инглиш не знают. – Да выучу, я способный, ты знаешь, я же с красным дипломом колледж закончил. Да меня в Гарвард приглашали, денег не было на учебу, застрял в Огайо, а какие у меня перспективы были, э-эх… если бы ты только знал… какие перспективы, на меня вся семья надеялась, а как в тюрьму попал – забыли. Все забыли! Чувак, да я за пять лет может три открытки получил. А знаешь почему? Не нужен никому без денег, вот почему. Когда был на воле дом имел за два миллиона, деньги, бизнес… из командировки прилетаю – спорят кто меня встретит, обижались даже… вот такие времена были, май френд, вот такие времена, а как все отняли да посадили, так все и забыли про меня. Обидно, но за пять лет я столько всего передумал, особенно когда один в дыре сидел… и я понял что никому мы не нужны, родился один, умираешь один, все остальное – школа… нет… не школа… все остальное – мучения и страдания. Да я даже не могу припомнить радости в своей жизни… вот помню, встречался с Джанет, еще женаты не были, ну роман там, духи, одеваюсь модно, свидания, ко мне едем (у меня уже свой дом был), джакузи, вино, свечи, бывало лишнее выпью… а это не хорошо для мужчин, если даму пригласил – пить не надо… пусть она пьет, а ты нет, только пригуби, но не пей, это я понял через собственный опыт… Тогда… тогда вдохновенье у меня было, ради нее все, ради Джанет… бизнес в гору шел, деньги в банк закатывались со звоном, америкэн дрим… Но она мне сучка изменяла, представляешь… изменяла когда я в командировке был… в аэропорту встречает, целует, домой едем, три недели не виделись, а секса не хочет. Что такое? «Голова болит!» Голова болит? Все время голова болит, ну может раз в два месяца секс, тридцать секунд и спать… И ради чего я работаю, вкалываю… Так я стал публичные дома в Мексике посещать, в Хуарез через границу на бусике… там толстушка одна была, молодая, на шесте танцевала… а я не люблю худых, мне нравится попухлее, но не жирные… и чтоб не брилась, вот придумали бля, бриться… не брейся, сука! Бог дал тебе волосы где надо – не трогай!
песок замучил внук васька владимира петровича купи да купи деда попугайчиков а как купишь только от болезни отошел да и жена столько денег на это лекарство потратила импортное говорила всех поднимает а наша участковая врачиха зинаида валерьевна улыбалась ехидно почему то и приговаривала плацеба настоящая плацеба надо бы спросить у знакомого анатолия федоровича что за плацеба головастый мужик сам цветные телевизоры собирает любой кроссворд за пять минут отгадывает да так просто к нему не пойдешь портвейн он любит как только пьет такое приторный же не поймешь чем закусывать если только шибко соленым огурцом ну да ладно а сердце прихватило то от переезда сына не ну потом как заселились все и случилось невестка вроде хорошая такая пензенская ладная женщина а такое учудить как не помнить то можно тяжело достаются деньги то короче на машину сын с невесткой копили ну а деньги в штору зашивали ну а как заселились невестка эту штору и застирала хорошая стиральная машина вятка автомат чисто стирает ну и денежки все конечно в конфети даже не склеишь вот и прихватило у владимира петровича сердце и жена еще на эту плацебу немало поистратила где уж тут до попугайчиков и зима еще холодная и васька на санки уселся тяжелый стал ну да ладно москва все же вытянем может рыбок ваське купить все дешевле недорогих только приехали к птичке рынок так называется с заднего хода пойду что бы билеты не покупать подумал владимир петрович скажу внука в тулет отводил зашли без проблем и к рыбкам разные такие рыбки есть и очень дорогие а народ у продавцов все песок спрашивает где купить нету говорят песка владимир петрович вспомнил провозил он ваську мимо стройки песка куча огромная сейчас привезу подумал владимир петрович мешки только где найти вспомнил на заднем входе зерно про давали парочку возьму сторгуюсь в запале хоть чуть чуть заработать за двадцать минут обернулся и цену хорошую поставил десять копеек за стакан килограмм девяносто подвез торговля пошла бойко еще две ездки за песком сделал и на попугайчиков с клеткой ваське хватило еще и торт с бутылочкой взял а было это в восьмедесятые
Челюсть. Оправившись Петрович сел на кровать и последний раз в жизнти решил взглянуть на мир из окна своей спальни. оН с яростью раздернул занавески У богатого брата была бедная сестра. Жила тем что продавала молоко и овощи с огорода. Летом торговала у дороги грибами и ягодами. Брат стыдился сестры, не звал ее в город, в свой богатый дом, а она все время передавала ему подарки, то что сама приготовила! Прошло много лет - кинули компаньоны брата с бизнесом, жена ушла к другому, сын стал наркоманом, квартиру забрал банк! Вспомнил брат сестру - поехал в деревню. А у сестры все в порядке, четыре коровы хвостами машут, свиней без счету, машина новая в гараже - на ней возят продукцию в большой город, двое детей институт заканчивают, а на стол накрыла - глаза разбегаются, все свое, вкуснющее, свежайшее! Стыдно брату стало, попросил он у сестры прощения, а та и не сердилась, не до того ей было, предложила и жилье и работу! Мораль такова - не хули землю, которая тебя родила и не отворачивайся от крови, которая твоя родная ...
Истории и рассказы — Истории и рассказы связанные с медициной, врачами, больницами и пациентами
1459761235
У каждого врача свое кладбище. Немного циничное, но вполне себе жизненное утверждение. У реаниматологов это кладбище будет поболее. У детского реаниматолога на этом кладбище похоронены те, кто, не случись трагедии, могли бы продолжать радовать своих мам и пап первыми стишками, рассказанными на новогодней елке, или пятерками в дневниках за сочинение " как я провел лето". Эти детишки могли стать великими учёными и писателями- лауреатами Нобелевской премии, замечательными спортсменами- чемпионами Олимпийских игр, или просто хорошими людьми. Но они ими не стали. Всегда неуютно, а порой, тяжело писать о гибели детей. Еще тяжелее, когда ты явился непосредственным участником этого. Я напишу о трех детях. Об их смерти. Не буду акцентировать внимание на деталях, копаться в нюансах,потому как даже врачам это не сильно приятно. Да, и задача, поставленная мною, не в этом. Тем более, что анамнез заболевания во всех трех случаях достаточно тривиальный. Это пост- напоминание. Уже в названии его главный смысл. Что еще объединяет эти случаи. Все они произошли рядом с нашим отделением детской реанимации, неподалеку от больницы. Все они произошли летом. Все трое мальчики от 3 до 9 лет. Разница в том, что случились они с интервалом в несколько лет. Его внес в реанимацию шофер, который сбил на своем автомобиле. Водила, весом более центнера с трясущимися руками твердил как мантру: " Я не видел его, я не видел его..." Тяжелый "ЗИЛ" не оставил живого места от пацана. Тяжелая политравма. Кома. Было понятно, что осталось жизни на несколько минут. Заинтубировали, подключили, наладили, ввели. Даже успели сделать формальный звонок травматологам в областную больницу. "Стрельнули" три раза, как того требовала инструкция. Пошли курить. Кто виноват? Тот, кто разрешил движение грузового транспорта к стройке, где оно было запрещено? Или тот, кто не позаботился о нормальном освещении? А может быть родители, которые не научили пацана элементарным правилам безопасности дорожного движения? Он залез вместе с другими мальчишками в трансформаторную будку, которая находилась на территории больницы, в пятидесяти метрах от отделения. Её забыл закрыть пьяный электрик после ремонта. Разряд в несколько тысяч вольт не оставил пацану никаких шансов. Электротравма. Ожоги до 75-80 процентов.Уголек. Некуда было поставить центральный катетер. Ожоговый шок. Самое страшное, что когда его принесли, он был в сознании. Я запомнил его глаза; еще детские, но уже взрослые. Как буд-то он стал большим человеком сразу, минуя отрочество и юность. Он шептал: "Не говорите маме..." Это сейчас спасают чуть-ли не со стопроцентными термическими ожогами. Тогда мы его не смогли спасти. Родители, пришедшие домой с работы поначалу не обратили внимание, что трехлетний ребенок заснул ранее обычного. Не придали значение и тому, что он заснул не раздетым. Бабушка иногда укладывала внука не снимая колготок и рубашки. Прощали ей это. Ухаживает за часто болеющим дитём, позволяя родителям с утра до вечера пытаться свести концы с концами, микшируя издержки политики партии и правительства по переходу страны к рыночной экономике- уже хорошо. Мать забеспокоилась лишь ночью, когда ребенок не проснулся, чтобы попросить, как обычно, бутылку с кефиром. Попытки растормошить мальчика были безуспешны. Решили бегом в реанимацию, в которой уже лечились от пневмонии два месяца. Благо., что больница рядом, через дорогу. Кома при поступлении была на "двоечку".Потеря сознания всегда требует от интенсивиста действий по определенным алгоритмам. Если потерял сознание ребенок среди, казалось бы, полного здоровья, то эти алгоритмы меняются. Но венозный доступ с последующей инфузионной терапией и введением концентрированной глюкозы, ЭКГ, общий анализ крови, гликемия- всегда оставались обязательными. После этого начинаются беседы с родственниками; попытки выяснить причину комы. Иногда не так легко найти этиологию отсутствия сознания, особенно когда лабораторное и функциональное обследование не дает дополнительных аргументов. Ну, нарушение внутрижелудочковой проводимости на ЭКГ. Ну, небольшой лейкоцитоз в ОАК. Биохимия вся в порядке. Поди, разберись- откуда кома. Поэтому архиважно правильно "попытать" родителей. "Попытали". Звонок бабушке. Ответ бабушки. Пузырек из-под амитриптилина пустой. А раньше таблеточки этого чУдного лекарства для чуднЫх людей были жёлтенькие, симпатичные, привлекающие любопытных детишек. Да и похожи они были немного на "витаминки", которыми частенько пользовали своих чад заботливые родители. А вот позаботиться о том, чтобы всевозможные пилюльки хранились в местах, куда не сможет добраться рука, познающего мир ребенка, не позаботились. " Амитриптилиновые" комы не считались самыми прогностически неблагоприятными. Но в данном случае, как говорится" что-то не срослось". Может, исходный статус часто болеющего ребенка. Может, поздно обратились и экспозиция была велика. Может, доза. Одним словом, присоединилась инфекция с развитием ИВЛ-ассоциированной пневмонией, затем синдром полиорганной недостаточности. Из комы мальчишку мы вывести так и не смогли, несмотря на несколько сеансов плазмафереза. Безумно жалко было мальчика. Безумно жалко было родител, потому что через несколько дней после смерти их ребенка скончалась бабушка. Тихо, беспричинно. Не смогла простить себе смерть внука? Вот такие грустные истории. Когда умирает ребенок, то непроизвольно задаешь себе вопрос: " За что?" Чем он успел нагрешить? Кому он успел помешать? Я знаю, что отвечают в таком случае верующие. Но для меня их ответ не кажется правильным. Жизнь- хрупка. Грань между жизнью и смертью- паутинка. Этот пост напоминание об этом. Автор - Невинский В. А.
Учительница поставила одному одиннадцатикласснику двойку за контрольную работу.
Классный руководитель привел ученика на пересдачу. Учитель и ученик: - Ну и как, теперь ты разобрался и выучил пищевые цепочки? - Да. - И чем питается дятел? - Деревом. - ??? - Ну... он долбит же дерево. И ест его. - Ест дерево? Ну допустим... А еще что? К примеру, продолбил он кору дерева, а под ней... - Сок! Он еще пьет сок! Вот такие у нас смышленные ученики... дятел жрет дерево и запивает соком! |
|
