Когда в вашей жизни слишком много всего, когда 24-х часов в сутках не хватает - вспомните о банке из-под майонеза... и кофе.
Профессор философии стоял перед слушателями, а на столе перед ним лежало несколько предметов. Когда лекция началась, он, не говоря ни слова, взял очень большую и пустую банку из-под майонеза и начал заполнять её мячиками для гольфа. Затем он спросил студентов,заполнена ли банка?
Они ответили "да".
Затем профессор взял коробку с галькой и высыпал её в банку. Он немножко потряс банку. Галька забила пространство между мячиками. Он снова спросил студентов, была ли банка полной. Они подтвердили, что это так.
Затем профессор взял коробку с песком и высыпал его в банку. Конечно же, песок заполнил все пустоты. И он снова спросил студентов, была ли банка полной. Студенты ответили "да".
Профессор взял две чашки кофе, которые стояли под столом и вылил их в банку, заполнив всё свободное место между песком.
Студенты рассмеялись.
"Итак!" сказал профессор, когда все успокоились, "Я хочу, чтобы вы представили, что эта банка - ваша жизнь
Мячики для гольфа - это важные вещи. Это ваша семья, дети, вера, здоровье, друзья и ваши любимые увлечения. Даже если все остальное потеряно, но остались эти вещи - ваша жизнь всё равно будет полной.
Галька представляет собой остальные вещи, которые имеют значение. Ваша работа, дом, машина. Песок - это всё остальное. Это мелочи.
"Если вы сперва заполните всю банку песком, - продолжил он, - в ней не останется места для гальки и мячиков для гольфа.
То же самое происходит и в жизни. Если вы потратите всё свое время и энергию на мелочи, у вас никогда не будет места для вещей, которые действительно важны для вас.
Обратите внимание на те вещи, которые важны для вашего счастья!
Играйте со своими детьми. Заботьтесь о своём здоровье. Пригласите спутника жизни в ресторан. Станьте снова 18-летним. У вас всегда будет время на уборку дома. Позаботьтесь сразу о мячиках для гольфа, о том, что действительно важно. Выставите приоритеты. Остальное - это песок".
Один из студентов поднял руку и спросил профессора, а что же означает кофе?
Профессор улыбнулся. "Я рад, что вы задали этот вопрос. Оно просто показывает, что неважно насколько полна ваша жизнь, в ней всегда есть место, чтобы выпить пару чашек кофе с другом".

Димка влетел в родительскую спальню и радостно запрыгал на кровати:

- А я знаю - вы ночью не спите ! Вы кое-что делаете !

Ошарашенные родители молчали. Было видно, что такого от 8-летнего сыночка они не ожидали. Мама покраснела, а папа пытался найти подходящие слова.

- Э... Ну, понимаешь, сынок, как бы тебе объяснить...

Димка заинтересована смотрел на красного от стыда отца.

- У папы есть...э...инструмент. Понимаешь ? (Димка закивал головой.) У тебя он тоже есть, но маленький. Игрушечный пока, так сказать... И папа...ммм... двигает им туда-сюда... А у мамы есть...о, господи... шкурка. Она тоже ей делает туда-сюда. Ну, в целом, понятно ?

Отец вытер вспотевший лоб и уставился на сына. Димка кивнул головой и ответил:

- Все понятно, пап. Но я от вас не отстану, пока вы мне не покажете...

Мать с отцом переглянулись. Их глаза значительно увеличились в размерах. Казалось, между ними шел немой диалог: "Блин, доигрались. Ну что - покажем ?"

"Покажем, что ж еще делать-то !" Отец встал с кровати и объявил: - Специально для Дмитрия Сергеевича ! Исполняется впервые... для него! Димка хихикнул и сел на кровати поудобнее.

- Ночью мы это докончить не успели, поэтому доделаем сейчас !

С этими словами отец достал свой "инструмент" из широких штанов и принялся им размахивать:

- Гляди, сына, шо сейчас будет...

Мать, подготовив свою "шкурку", замерла в ожидании...
Полчаса супруги работали не покладая конечностей на потребу своего любимого сыночка. Они выделывали порой такие замысловатые штуки, что Димка охал, визжал и хлопал в ладоши... ТАКОЕ он видел впервые !!!
Наконец, уставшие родители отложили лобзик, наждак и дрель, и присели на кровать.

- Держи, сынок ! Эту модель планера мы уже третий день с матерью выпиливаем по ночам, чтобы сюрприз тебе сделать ! С Днем Рожденья, сынок !!!
Димка схватил планер и убежал в комнату... Шел 82-й год. Секса в стране еще не было.

 

- Куда? – спросила одна медсестра другую. – Может, не в отдельную, а в общую?

Я заволновалась.

- Почему же в общую, если есть возможность в отдельную?

Сестры посмотрели на меня с таким искренним сочувствием, что я несказанно удивилась. Это уже потом я узнала, что в отдельную палату переводили умирающих, чтобы их не видели остальные.

- Врач сказала, в отдельную, — повторила медсестра.

Но тогда я не знала, что это означает, и успокоилась. А когда очутилась на кровати, ощутила полное умиротворение уже только от того, что никуда не надо идти, что я уже никому ничего не должна, и вся ответственность моя сошла на нет.

Я ощутила странную отстранённость от окружающего мира, и мне было абсолютно всё равно, что в нём происходит. Меня ничто и никто не интересовал. Я обрела право на отдых. И это было хорошо. Я осталась наедине с собой, со своей душой, со своей жизнью. Только Я и Я.

Ушли проблемы, ушла суета, ушли важные вопросы. Вся эта беготня за сиюминутным казалась настолько мелкой по сравнению с Вечностью, с Жизнью и Смертью, с тем неизведанным, что ждёт там, по ту сторону…

И тогда забурлила вокруг настоящая Жизнь! Оказывается, это так здорово: пение птиц по утрам, солнечный луч, ползущий по стене, золотистые листья дерева, машущего мне в окно, синее осеннее небо, шумы просыпающегося города – сигналы машин, цоканье спешащих каблучков по асфальту, шуршание падающих листьев… Господи, как замечательна Жизнь! А я только сейчас это поняла…

- Ну и пусть только сейчас, — сказала я себе, – но ведь поняла же. И у тебя есть ещё пара дней, чтобы насладиться ею, и полюбить её всем сердцем!

Охватившее меня ощущение свободы и счастья требовало выхода, и я обратилась к Богу, ведь Он сейчас был ко мне ближе всех.

- Господи! – радовалась я. – Спасибо Тебе за то, что Ты дал мне возможность понять, как прекрасна Жизнь, и полюбить её. Пусть перед смертью, но я узнала, как замечательно жить!

Меня заполняло состояние спокойного счастья, умиротворения, свободы и звенящей высоты одновременно. Мир звенел и переливался золотым светом Божественной Любви. Я ощущала эти мощные волны её энергии. Казалось, Любовь стала плотной и, в то же время, мягкой и прозрачной, как океанская волна.

Она заполнила всё пространство вокруг, и даже воздух стал тяжелым и не сразу проходил в легкие, а втекал медленной пульсирующей струей. Мне казалось, что всё, что я видела, заполнялось этим золотым светом и энергией. Я Любила. И это было подобно слиянию мощи органной музыки Баха и летящей ввысь мелодии скрипки.

***

Отдельная палата и диагноз «острый лейкоз 4-й степени», а также признанное врачом необратимое состояние организма имели свои преимущества. К умирающим пускали всех и в любое время. Родным предложили вызывать близких на похороны, и ко мне потянулась прощаться вереница скорбящих родственников. Я понимала их трудности: ну о чём говорить с умирающим человеком, который, тем более, об этом знает. Мне было смешно смотреть на их растерянные лица.

Я радовалась: когда бы я ещё увидела их всех? А больше всего на свете мне хотелось поделиться с ними любовью к Жизни – ну разве можно не быть счастливым просто оттого, что живёшь? Я веселила родных и друзей как могла: рассказывала анекдоты, истории из жизни. Все, слава Богу, хохотали, и прощание проходило в атмосфере радости и довольства. Где-то на третий день мне надоело лежать, я начала гулять по палате, сидеть у окна. За сим занятием и застала меня врач, закатив истерику, что мне нельзя вставать.

Я искренне удивилась:

- Это что-то изменит?

- Ну… Нет, — теперь растерялась врач. – Но вы не можете ходить.

- Почему?

- У вас анализы трупа. Вы и жить не можете, а вставать начали.

Прошёл отведенный мне максимум – четыре дня. Я не умирала, а с аппетитом лопала колбасу и бананы. Мне было хорошо. А врачу было плохо: она ничего не понимала. Анализы не менялись, кровь капала едва розоватого цвета, а я начала выходить в холл смотреть телевизор.

Врача было жалко. А Любовь требовала радости окружающих.

- Доктор, а какими вы хотели бы видеть мои анализы?

- Ну, хотя бы такими.

Она быстро написала мне на листочке какие-то буквы и цифры, то – что должно быть. Я ничего не поняла, но внимательно прочитала. Врач посмотрела сочувственно на меня, что-то пробормотала и ушла.

А в 9 утра она ворвалась ко мне в палату с криком:

- Как вы это де...

- Анализы! Они такие, как я вам написала.

- Откуда я знаю? А что, хорошие? Да и какая, на фиг, разница?

Лафа закончилась. Меня перевели в общую палату (это там, где уже не умирают). Родственники уже попрощались и ходить перестали.

В палате находились ещё пять женщин. Они лежали, уткнувшись в стену, и мрачно, молча, и активно умирали. Я выдержала три часа. Моя Любовь начала задыхаться. Надо было срочно что-то делать.

Выкатив из-под кровати арбуз, я затащила его на стол, нарезала, и громко сообщила:

- Арбуз снимает тошноту после химиотерапии.

По палате поплыл запах свежего смеха. К столу неуверенно подтянулись остальные.

- И правда, снимает?

- Угу, — со знанием дела подтвердила я, подумав: «А хрен его знает…»

Арбуз сочно захрустел.

- И правда, прошло! — сказала та, что лежала у окна и ходила на костылях.

- И у меня. И у меня, — радостно подтвердили остальные.

- Вот, — удовлетворённо закивала я в ответ. – А вот случай у меня один раз был… А анекдот про это знаешь?

В два часа ночи в палату заглянула медсестра и возмутилась:

- Вы когда ржать перестанете? Вы же всему этажу спать мешаете!

Через три дня врач нерешительно попросила меня:

- А вы не могли бы перейти в другую палату?

- Зачем?

- В этой палате у всех улучшилось состояние. А в соседней много тяжёлых.

- Нет! – закричали мои соседки. – Не отпустим.

Не отпустили. Только в нашу палату потянулись соседи – просто посидеть, поболтать. Посмеяться. И я понимала, почему. Просто в нашей палате жила Любовь. Она окутывала каждого золотистой волной, и всем становилось уютно и спокойно.

Особенно мне нравилась девочка-башкирка лет шестнадцати в белом платочке, завязанном на затылке узелком. Торчащие в разные стороны концы платочка делали её похожей на зайчонка. У неё был рак лимфоузлов, и мне казалось, что она не умеет улыбаться.

А через неделю я увидела, какая у неё обаятельная и застенчивая улыбка. А когда она сказала, что лекарство начало действовать и она выздоравливает, мы устроили праздник, накрыв шикарный стол, который увенчивали бутылки с кумысом, от которого мы быстро забалдели, а потом перешли к танцам.

Пришедший на шум дежурный врач сначала ошалело смотрел на нас, а потом сказал:

- Я 30 лет здесь работаю, но такое вижу в первый раз. Развернулся и ушёл.

Мы долго смеялись, вспоминая выражение его лица. Было хорошо.

Я читала книжки, писала стихи, смотрела в окно, общалась с соседками, гуляла по коридору и так любила всё, что видела: и книги, и компот, и соседку, и машину во дворе за окном, и старое дерево.

Мне кололи витамины. Просто надо же было хоть что-то колоть.

Врач со мной почти не разговаривала, только странно косилась, проходя мимо, и через три недели тихо сказала:

- Гемоглобин у вас на 20 единиц больше нормы здорового человека. Не надо его больше повышать.

Казалось, она за что-то сердится на меня. По идее, получалось, что она дура, и ошиблась с диагнозом, но этого быть никак не могло, и это она тоже знала.

А однажды она мне пожаловалась:

- Я не могу вам подтвердить диагноз. Ведь вы выздоравливаете, хотя вас никто не лечит. А этого не может быть!

- А какой у меня теперь диагноз?

- А я ещё не придумала, — тихо ответила она и ушла.

Когда меня выписывали, врач призналась:

- Так жалко, что вы уходите, у нас ещё много тяжёлых.

Из нашей палаты выписались все. А по отделению смертность в этом месяце сократилась на 30%.

Жизнь продолжалась. Только взгляд на неё становился другим. Казалось, что я начала смотреть на мир сверху, и потому изменился масштаб обзора происходящего.

А смысл жизни оказался таким простым и доступным. Надо просто научиться любить – и тогда твои возможности станут безграничными, и желания сбудутся, если ты, конечно, будешь эти желания формировать с любовью, и никого не будешь обманывать, не будешь завидовать, обижаться и желать кому-то зла. Так всё просто, и так всё сложно!

Ведь это правда, что Бог есть Любовь. Надо только успеть это вспомнить…

Маленькая девочка спросила своего брата:
- Что такое любовь?
Он ответил:
- Это когда ты каждый день берёшь у меня из портфеля шоколад, а я продолжаю класть его в одно и то же место.

Разговор со священником:
- моя семейная жизнь дает раскол. Я больше не люблю свою жену. Мы уже не испытываем к другу другу прежних чувств. Наверное, я ее больше не люблю, да и она меня тоже, наверное. Что я могу с этим поделать?!? Как мне быть?! Что делать?!
- Любить ее !
- Так, я вам и говорю, что чувств не осталось. Я не люблю ее!!
- Так Любите ее!
- Нет, вы не поняли.... Никаких чувств больше нет. Я не люблю ее!
- Тогда Любите ее, у вас есть хорошая причина, чтобы Любить ее.
- Но как же любить, если не любишь?!
- Друг мой, любить - это глагол, который означает действие. Любовь-чувство есть плод любви-действия. Так Любите ее! Служите ей! Жертвуете собой. Слушайте ее. Сопереживайте ей. Цените ее. Поддерживайте. Любите ее!!

После 12 лет совместной жизни моя жена пожелала, чтобы я пригласил другую женщину на обед и в кино.

Она сказала мне: "Я люблю тебя, но знаю, что и другая женщина любит тебя, и хотела бы с тобой провести время".
Другая женщина, которой моя жена просила уделить внимание, была моей мамой. Она была вдовой уже на протяжении 19 лет.

Но так как моя работа и трое детей требовали от меня всех моих сил, я мог посещать ее только изредка.
В тот вечер я позвонил ей, чтобы пригласить ее на ужин и в кино.

- Что случилось? Ты в порядке? - сразу спросила она.
Моя мама - из того разряда женщин, которые сразу настраиваются на плохие новости, если телефон звонит поздно.
- Я подумал, что тебе приятно будет провести со мной время: - ответил я.

Она задумалась на секунду, затем сказала: 'Я очень хочу этого'.
В пятницу после работы я ехал за ней и слегка нервничал. Когда моя машина притормозила возле ее дома, я увидел ее стоящей в дверях и заметил, что она, похоже, тоже немного волновалась.

Она стояла в дверях дома, накинув пальто на плечи. Ее волосы были закручены в локоны, и она была в платье, которое она купила на празднование последней годовщины своей свадьбы.

- Я сказала своим друзьям, что мой сын сегодня проведет со мной вечер в ресторане, и они остались под глубоким впечатлением, - сказала она, садясь в машину.
Мы поехали в ресторан. Хотя не роскошный, но очень красивый и уютный. Моя мама взяла меня под руку и шла так, словно она была первой леди.

Когда мы сели за столик, мне пришлось самому читать ей меню. Глаза матери теперь могли различать только крупный шрифт.
Дочитав до середины, я поднял глаза и увидел, что мама моя сидела, глядя на меня, и ностальгическая улыбка играла на ее губах.

- Раньше, когда ты был маленький, все меню читала я, - сказала она.
- Значит, настало время, когда нужно платить услугой за услугу, - ответил я.
За ужином у нас получился очень хороший разговор. Вроде бы ничего особенного. Мы просто делились последними событиями в нашей жизни. Но мы так увлеклись, что опоздали в кино.

Когда я привез ее домой, она сказала: 'Я еще раз поеду с тобой в ресторан. Только на этот раз я приглашаю тебя'.
Я согласился.
- Как прошел ваш вечер? - спросила меня жена, когда я вернулся домой.
- Очень хорошо. Намного лучше, чем я его себе представлял, - ответил я.

Несколько дней спустя моя мама умерла от обширного инфаркта.
Это произошло так внезапно, что у меня не было никакого шанса что-то для нее сделать.

А еще несколько дней спустя я получил конверт с квитанцией об оплате из того ресторана, в котором мы с мамой ужинали. К квитанции прилагалась записка: 'Я оплатила счет за наш второй ужин заранее. Правда, я не уверена, что смогу поужинать с тобой. Но, тем не менее, я заплатила за двух человек. За тебя и за твою жену.

Вряд ли я когда-нибудь смогу объяснить тебе, что для меня значил тот ужин на двоих, на который ты меня пригласил: Мой сын, я люблю тебя.

Берегите своих родителей! Они единственные, кто искренне радуются вашим успехам и переживают за ваши неудачи. Будьте с ними чаще, чем это возможно, ведь день, когда их не станет наступит совсем неожиданно...

Один человек спросил у Сократа:
— Знаешь, что мне сказал о тебе твой друг?
— Подожди, — остановил его Сократ, — просей сначала то, что собираешься сказать, через три сита.
— Три сита?
— Прежде чем что-нибудь говорить, нужно это трижды просеять. Сначала через сито правды. Ты уверен, что это правда?
— Нет, я просто слышал это.
— Значит, ты не знаешь, это правда или нет. Тогда просеем через второе сито — сито доброты. Ты хочешь сказать о моем друге что-то хорошее?
— Нет, напротив.
— Значит, — продолжал Сократ, — ты собираешься сказать о нем что-то плохое, но даже не уверен в том, что это правда. Попробуем третье сито — сито пользы. Так ли уж необходимо мне услышать то, что ты хочешь рассказать?
— Нет, в этом нет необходимости.
— Итак, — заключил Сократ, — в том, что ты хочешь сказать, нет ни правды, ни доброты, ни пользы. Зачем тогда говорить?

К водителю такси села женщина, с большим букетом цветов, слегка накрашена, нервно перебирала подол платья.
она: побыстрей пожалуйста я опаздываю!
- наверно на праздник к кому-то?
- Да к дочери на день рождение! ей сегодня 25! она ждет меня к 3 часам. На часах было 14:40.
-Ну тогда поехали быстрее, чтоб не опоздать, говорите адрес.
Здесь не далеко-Северное кладбище, пожалуйста,и посмотрела на водителя глазами полными боли, горечи и слез! Он посмотрел на нее с удивлением, но ничего не сказал,только слушал эту женщину которая продолжала говорить едва не заплакав.
-Понимаете, моя юлечка оставила меня еще месяц назад, а вчера звонит мне и говорит: мама если ты так по мне скучаешь приходи ко мне на день рождение! мы посидим с тобой поговорим!
На лице женщины появилась дрожащяя улыбка. Она меня ждет!!!
На улице было жарко, везде давки.
- Боюсь не успеем-сказал водитель.
- ничего страшного, здесь уже не далеко, я дойду пешком!
Она вышла, и быстрым шагом направилась в сторону кладбища, и скрылась за поворотом. Движение машин встало в норму, и таксист поехал дальше. Проезжая тот самый поворот в сторону кладбища, он увидел разбросанные знакомые ему цветы по середине дороги. Была жуткая авария, сбита на смерть та самая женщина! И только ветер развивал её волосы, и цветы что были у нее в руках. Водитель посмотрел на часы было ровно 3 часа.

Подошла дочурка к Папе и задала вопрос: Почему у всех есть Мамы, а Бог мою унёс?Почему детей из сада Мамы забирают?Почему у всех есть Мамы?Её мне не хватает! Слёзы льются в три ручья,а в глазах надежда.Папа доченьку обнял очень-очень нежно: Милая,бывает так, Мамы ведь не вечны, Мамочка всегда с тобой, в твоём она сердечке! Просто там, на небесах тоже есть ведь детки, Нет у них ни Мам, ни Пап, все они сиротки. Плачут часто там они, не хватает Мамы. И решил Господь для них отправить нашу Маму! Мы с тобой всегда дружны, порой нам сложновато, Улыбнись, прошу, пойми, Ты — моя награда!!!» Про себя лишь молвил он: «Вылитая Мама!!! Каждый день за нас молюсь, глубока ведь рана!!!» Дочка кулачком своим, слёзы вытирая, Промолчала, а потом ответила: «Я знаю. Если так, то ладно, пусть, я уже большая, И к тому же у меня есть любимый Папа!!!» Скажете, что полный бред?нет,увы,бывает.Есть такие вот Отцы, Папулей — величают! Таким Папулям честь, хвала, почет и уваженье, Детей не бросили они, ни в чём не ищут утешенья. Поклон земной им от меня, счастья им, терпенья!!!