В один из Новых годов.
Отмечал у друзей. У друзей двое детей, у детей куча друзей…
Детям разрешали всё: бегать, скакать, лазить по гостям, таскать со стола мандарины. От такой свободы, к десяти часам, их радость была близка к истерике. 5-тилетний сынишка хозяев, сидя верхом на папе, саблей рубил врагов. Попадал по ушам папе. Папу достало. Сын был снят и призван к порядку. Лишившись сабли, это чудо, решило, что Новый Год не удался и обиделось. Обида выражалась в походе на кухню, дёрганью за юбку маму и грустному сообщению о том как, в сущности, им не повезло с папой. Папа был вызван «на ковер» и призван к порядку. Решив загладить вину, папа с воплем: «А кто сейчас первый включит гирлянду?» поскакал к елке и торжественно повернул рубилу. Все замолчали. Елка не зажглась. В наступившей тишине, начал плакать сын, видимо решив, что Новый Год – полное фуфло. Из кухни показались мамы. Папа лихорадочно задергал включатель. Елка злорадно хмыкнула. Праздник грозил закончиться толком не начавшись.
Вспомнив, что у него высшее образование, папа обнаружил, что гирлянда просто не включена в сеть. Сеть находилась с другой стороны елки стоявшей в углу. Чтобы туда дотянуться надо было или двигать елку, или идти на риск. Папа выбрал второе. Сделав плаксивое лицо и отворачиваясь от елочных иголок, он стал вилкой метить в розетку, выплевывая по дороге конфетти. Попасть не удавалось. Мамы закипали. Мужской престиж был под угрозой.
Тогда папа, сделав бодающее движение, метнулся вглубь елки. Посыпались игрушки. Раздался хлопок. Свет погас. Папа закричал…
Когда обуглившийся папа вылез из-под елки, сынок хохотал как гиена. За ним затянули ржач мамы. В общем, смеялись долго… Почти все…
P.S. Всех с наступающими.