Два диалога, услышанных мной лет этак 10 назад во время бурной
юннатской юности в тогда еще Ленинградском зоопарке:
(1) Папа с дочкой лет примерно 4 у клетки с яком. На вполне невинный
вопрос девочки о том что это за зверь такой, папа с профессорским видом,
поправив на носу очки читает с таблички: "А это, Леночка, як домашний"
Леночка, глядя на папу не без доли ехидства комментирует: "Да? Ну и куда
мы его дома поставим?"
(2) Сижу с граблями в клетке с кондором. Птенчик там у нас был такой дивный,
Сократиком его звали. На клетке аршинными буквами выведено: "Птенец андского
кондора. Родился в нашем зоопарке (далее - дата)". Орудую я, значит, грабельками,
а с внешней стороны нарисовывается весь из себя тако восточный чэлавэк с неменее
восточным чэлавэчком лет восьми, который радостно глядя на птицу и не без презрения
на меня вопрошает у папани, мол кто это тут в клетке? В ответ папа начинает сеанс
воспитания, по типу "Вай, как тэбэ нэ стидно, такой балшой малчык, в школу ходышь,
а чытат нэ умэешь! Тут же балшими буквамы все напысано! Чытай!". У сынка то ли
действительно проблемы, то ли ломы ему, поэтому нытье продолжается. В конце концов,
папа, занадоевшись спорить глаголет: "Ну раз ти у мэня совсем глюпий и чытать не умэешь,
я сам тэбе прочитаю и пусть тэбэ будэт стидно! Тут напысано ПТИЦ АДСКОГО КОНТАДОРА!"
Я чуть не умер... А когда папа сообразил от чего это меня там за решеткой согнуло, я
был очень рад тому, что между нами есть-таки решеточка