Было это, или не было, да только было…..
В одном уездном городе «К» Донецкой губернии жила была девица, ничего себе пассия. Жила она не долго, но в вечном кумаре. И однажды топнув культяпкой, именуемой в народе – ногой, произнесла она гневно - «Доколь терпеть мне сей кумар, покуда жизнь меня более не прет, а лишь волочет!». А тут как раз пришлепал козантип, то бишь май месяц на дворе. Насвистел ей Киря, правильный пацан в спортивном прикиде, что, мол, есть где – то на одесщине крутой колдун в мастях и зубы все в наколках. И будто бы снимает любую ломку травами заветными. И решила Фараша, (это ей такое погоняло в народе прилепили) двигаться перекладными до самого Черного Моря, дабы разыскать колдуна паршивца и выклянчить у него траву заветную, а коли, не даст, собака бешенная, накостылять его по роже поганым фамильным кастетом. Взяла мобилу, клифт по чище, да пару чистых труханов на случай облажения и ломанулась к колдуну. Вся в ломоте и конском поту свалилась она с перекладных с надеждой похмелиться и надавать по морде машинисту. Ее встречал Муму Чаплынский (так колдуна того гоняли), под псевдонимом Пися Камушкин. Но как не странно его рамсило тоже. И как следствие того, по морде машиниста били двое. Фараша улыбнулась Писе, в ныкулю обтирая сопли с кровью с фамильного кастета. И Пися одуплился, че не лошица тут причапала на наш развод простой вестись. А при понятиях девчонка, хоть и не мылась в том году. И понял колдун, что продинамят они вместе все, то бишь зарплату за тот месяц. Ну, поначалу конечно на поклон к братве подъехали, а там все колдуна уважали, даже если и били, то не по морде, а меж ног, и даже как-то ласково. Ну а потом Фараша возопила, что мол, лечи меня зараза-тварь, а я тебе отдамся по любви (если хочешь конечно). А колдун тот был древний как сортир вокзальный и без гашиша уже не мог он женщину отделать, хоть даже по любви. По этому он промолчал и только лишь ласково погладил ее по роже сандалем. Поехали они к нему в поместье и так устроили разврат. Колдун шаманил все, шаманил (через косяк), да только не гандонило девицу. И тут в отчаянье колдун схватил бутылку и сделал пару сильных хапок дури. И тут его укрыло, так что яйца затрещали. А Фараша увидев, че деется на радостях испортила штаны и, присосавшись к буле с ядом, так мило улыбалась колдуну, как крокодил дантисту. И перло и колбасило ее по страшному, в смысле страшно смотреть на нее было. Потом на попусках уже сказал колдун, что зелье его немного не по теме, и надо ехать в город на поклон к другому колдуну, что более силен умом (а звали его Сеня Кукуруза, в народе – просто Сека). А тот и рад стараться. Раскинул «преф» на четверых (сам в две руки играл паскуда!) и покуда все присутствующие давились газом из анальной трещины Фараши, он гад и черт поганый всех раскумарил зельем и под гипнозом иль изменой всех затащил на танцы, попутно прихватив знакомую кикимору, что где в родстве ходила у Писи. Конечно, Пися стреляный колдун и на разводы не ведется, хотя с врагом убился плотно. А вот Фараша, юный квазимодо ебучу напихала коньяками и вольным спиртом, и под конец опять убилась, уже исключительно из жадности к наркотикам. Колдун чуть раздуплившись, но все еще почти слепой, в смысле был слепой кишкой, сидел, уткнувшись в руль и правил, а леди выходила в космос без скафандра, забыв на столике у командира последний коробок шалы, и этот факт ее томил до обосраться, и это тут же и случилось. Колдун, почуяв тошнотворный запах чуть раздуплился и вспомнил, как водить коляску. Ну что сказать вам господа, Фараша в полном неглиже похабно писала, если не сказать мочилась на улице, что между двух дорог, потом сеялась матом и пардон, блевала дохтору на тапки чем он был недоволен и обещал писать в министерство, на что мадам рассказала дохтору от чего он умрет и он успокоился. Потом, приехав таки в поместье они еще долго и похабно смеялись в постели, а потом по звериному, сзади, поведали друг другу тайны противоположных полов, типа – «у меня пирожок, а у тебя что?». В поместье в ту ночь не спали даже свиньи, которых порубили с вечера. Потом конечно были утренние ломки и короткий аноним, но время шло как под наркозом и стала девица мостылить черпаки на север, в свое родное, хоть воняет. Хотя постойте, помнится она пожаловалась Писе, что нацепляла где-то мандовох и пусть он ей подгонит вайт-спирита, дабы вывести нечисть. Но колдун начал распрягать про каких-то священных пиздюков и о том, что убивать их великий грех. Колдун отвез ее к дурдому, поплакались, потом еще чего. Фараша обещалась поступить в школу колдовства и галюнов. И уехала Фараша. Остался колдун один, как прежде в своих галюнах. Да, правда, как говорят она еще не раз лечилась, но это уже следующая история.